Тень ингениума - Страница 106

К оглавлению

106

– Простите, миледи. Но личные интересы гораздо важнее обещаний, данных людям, которые уже выполнили свою задачу.

Я просчитал правильно. Она ему не нужна, и ей подписан такой же приговор, как и всем, кто был в курсе его дел с Вил-ли. Мюр пыталась бы влиять на его политику, возможно, управлять им, благодаря тому, что ей известно, и ему проще избавиться от столь досадной помехи в ночь захвата власти, чем терпеть ее и делиться тем, что, по его мнению, принадлежало лишь ему.

В конце концов, некоторым доставляет удовольствие быть вдовцами.

Но они ничего не знали о некоторых «особенностях» новой первой леди Риерты.

– Мюр! Уходи!! – Я достал из кармана фосфорную бомбу, сунув палец в кольцо чеки, но Уитфорда это нисколько не тронуло. – Я смогу разобраться с проблемой. …Иначе они убьют тебя!

– Право, мистер Шелби. Вернувшись, вы лишь на какой-то час ускорили для нее неизбежное. Маклиди, он под «Якорем».

Наемник счел это приказом, и его пистолет выстрелил. Мюр вскрикнула – от ярости, не от боли. Я швырнул гранату под ноги плакальщика, переместившись в сторону, а Маклиди, сместив прицел следом за мной, продолжил автоматическую стрельбу короткими злыми очередями.

В меня врезался ураган, лопнул в боку, и мир, смазавшись в одну размытую кляксу, завертелся как бешеный. Я смог удержать равновесие, когда мы оказались на крышах Бурса, на противоположной стороне Совиного канала. Она прыгнула снова, унося нас дальше.

И еще раз.

И еще.

Когда она закончила, я уже не мог стоять, упал прямо в снег, чувствуя, как он обжигает мне руки и лицо. Боль в спине была ничто по сравнению с тем, как пульсировало режущими ударами под ребром. Не надо быть гением, чтобы понимать: Маклиди достал меня, и кровь, текущая из раны, пропитывая рубашку, просто нестерпимо горячая.

– Сейчас… – Мюр стояла согнувшись, уперев ладони в бедра и пытаясь отдышаться. – Сейчас передохну… и снова прыгнем.

– О черт! – сказал я с тоской.

Она не удержалась, опустилась на колени, да так и осталась, а воздух со свистом выходил и входил в ее легкие.

– Мы слишком близко… – Девчонка потрясла головой, словно прогоняя туман перед глазами. – Надо уйти дальше.

Я с трудом встал, что есть сил локтем прижимая пальто к ране, хоть как-то стараясь остановить кровотечение и чувствуя, что на спине тоже горячо – пуля прошла навылет. Доковыляв до Мюр, опустился в снег, подпер плечом, не давая ей возможности завалиться на бок.

Мы молчали с минуту, стараясь удержаться в нашем мире.

– У меня есть вера, – сказала она.

– Вера? – не понял я.

– В тебя. Артур говорил, что удача проходит через минное поле, а вера… вера перепрыгивает через него точно задорная девчонка. Я уверена… ты перепрыгнешь так далеко, как не прыгаю даже я. Ты знаешь, что… произошло. Знаешь причины всего случившегося… и желания Уитфорда. Он ничуть не лучше Мергена. Ты прав. Исправь, что я сделала. Если сможешь. Мой город достоин лучшего… правителя. Чем он. Чем я…

Кровь текла у нее изо рта по подбородку сплошным потоком, так что она не все слова смогла четко проговорить и начала захлебываться ею. Я приобнял девушку:

– Об этом можешь даже не волноваться.

Ее дыхание прерывалось все чаще, вдохи становились реже. Потом она просто затихла, уронив голову мне на плечо, а кровь все еще продолжала течь из пробитых легких, смешиваясь с моей.

Глава шестнадцатая
ТЕНЬ ИНГЕНИУМА

Вода наконец-то устала и начала снимать осаду с Риерты, медленно отступая к своим более привычным границам, отпуская из ледяных объятий улицы, площади, отходя от мостовых, открывая землю, тротуары, трамвайные рельсы и туннели.

Снег давно растаял, стало тепло, апрель подходил к концу, птицы возвращались в город, окрестные острова, острый гребень Плавника и болотистые мели: дрозды, зарянки, гуси, утки, горихвостки, журавли, дупеля, кулики, вальдшнепы, бекасы и многие другие заселяли все больше берегов. Весна разлилась в воздухе тягучей карамелью, и солнце, наконец-то избавившись от долгого сезона туманов, прогревало всех, кто оказывался под его лучами, щедро делясь своим теплом с каждым.

Мой новый дом располагался на одном из безымянных клочков суши, среди тысяч точно таких же, разбросанных по бесконечному мелководью, на сотни миль раскинувшемуся восточнее Риерты. Дикий край, совершенно безлюдный и пустой, мир, каким, вполне возможно, он являлся на заре появления человечества. Единственным признаком внешней цивилизации в этой обители уже пробудившихся лягушек были дирижабли, которые порой появлялись на горизонте, приплывая вместе с облаками со стороны Тиветского моря, наконец-то успокоившегося после долгих зимних штормов.

Я же жил так далеко от благ прогресса, что порой ловил себя на мысли, что здесь, среди влажных бесформенных скал, бесконечных чаячьих гнезд, обширных зарослей волнующегося на ветру тростника и острой осоки, низкого колючего кустарника и затопленных лугов, где в достатке встречались проворные гадюки и травяные крысы, я словно застрял в безвременье.

Каждый день походил на предыдущий и говорил мне, каким станет следующий. Я терпел их как досадную необходимость, неделя за неделей, ожидая, когда наконец вернусь в форму, и лихорадка, поселившаяся где-то в моих костях и навещавшая меня каждую ночь, закончится.

Я делал все, чтобы восстановиться после ранения. Выполнял назначения моих «докторов», ел, старался двигаться. Мне повезло, что Вороненок и Желтая Черепаха знали о ранах куда больше, чем профессора медицинских университетов. Пуля хорошо перепахала мне потроха, я потерял много крови, но братцы не пустили меня в долины предков или в ад, это уж кому как удобнее считать.

106