Тень ингениума - Страница 42

– Пять тысяч цинтур за обычное мерло, – вздохнул я, не понимая, на что люди могут тратить такие деньги.

Мосс, вальяжно расположившийся на стуле, весело хохотнул:

– То есть проявляющийся оттенок эвкалипта, что редко для этого сорта, ты не чувствуешь? Старина, ты с таким же успехом можешь пить какой-нибудь картофельный самогон! Да и хрен с ним.

Я протянул ему полученную в кофейне газету, и Артур скользнул взглядом по заголовку:

– Убийца бактерий! Ученый из Королевства обнаружил, что хлебная плесень уничтожает невидимых врагов человечества, которые вызывают воспаление и болезни! – Мосс взглянул на название газеты. – Вроде не желтая пресса… а какой-то бред. Плесень, бактерии, спасение человечества.

– Да я не об этом! – Сейчас мне было не до новых открытий в медицине. – Раскрой.

Он развернул газету, хмыкнул, разложил ее на столе, проведя ладонью, и подвинул лампу так, чтобы внимательнее рассмотреть сделанный от руки рисунок. Художник использовал для своего творчества не обычную бумагу, которая подходила бы для этого куда как лучше, а «Риертский вестник», набросав линии прямо между строк. И разобраться в этой каше, где одна информация была наложена на другую, на первый взгляд казалось очень непросто.

– Это план целого поместья, судя по размерам. Причем здесь первый этаж, а вот тут – второй, и его нарисовали прямо поверх первого. С кучей ошибок, похоже.

– Видишь пустые дыры? Большая часть помещений не отмечена, он не был в них и не знает, что там.

– Информации недостаточно, хотя почти весь охранный периметр очерчен. Смена караулов, патрули, в саду… собаки? А это с молнией… электрические стены, что ли? Чей дом, скажешь?

– Моего дядюшки, он просил помочь со строительством, и вот у меня есть неполный план моего будущего наследства.

Артур задумался, пригубил вина, понимая, что я даю ему возможность не нырять уж слишком глубоко в этот колодец. И он решил так и поступить:

– И насколько… сильно ты хочешь перестроить такое большое поместье?

– Еще не определился. Посмотри сюда. – Я ткнул пальцем в здание, находящееся за садом и прудом, довольно далеко от основного, а также прямоугольных построек, скорее всего, лабораторий Брайса. Оно было отмечено крестиком, и к нему шел двойной пунктир от берега. Ориентиром служил маяк.

– Это подземный ход?

– Не знаю. Подземный ход. Или канализация.

– Полезешь в дерьмо, значит?

– Сперва погляжу, что вообще можно сделать. Знаешь же, как с постройкой подобных домов. Нахрапом, да еще и за одну ночь ничего не получится.

– Ночь? – Он цокнул языком. – Забудь про ночь, старина. В мире полно людей, которые не переносят стройку, да еще и если ты затеешь ее ночью… Вот тебе совет опытного человека – не лезь в темноте в незнакомое место. Ты вызовешь гораздо больше переполоха, заблудишься и нос к носу столкнешься с патрульными собаками. А служебные собаки куда хуже людей.

Тут Артур поморщился и решил уточнить:

– Хуже для тебя. Так-то они, конечно, лучше людей, потому что не устают, чуют чужака за сотни ярдов, их нельзя подкупить, и они не отвлекутся на выпивку или сон.

– И какой совет признанного специалиста по стройке?

– Не заниматься строительством. Но такой совет, ганнери, тебе не по душе. Разузнай все. Осторожно. А там уже будем думать.

– Мне позарез нужна помощь Вороненка. Он одобрительно отсалютовал бокалом:

– Мыслишь в верном направлении. Его… таланты упростили бы твою задачу на порядок.

– Помоги его найти.

– Я? Шутишь? Тебе нужен Кроуфорд.

– Мой капрал сейчас парит в клубах серого порошка, носясь из одной безумной вселенной в другую, и я не смогу до него достучаться ближайшие дни.

– Ну, я уже тебе говорил, что наши отношения с войны так и не наладились. Он едва не прикончил меня в Компьерском лесу.

– Он счел оскорбительным, что ты похоронил его брата.

– Я похоронил часть его мертвого брата. Фрагмент. И тот к тому времени вонял прямо у меня под носом. А еще трепался как полумный, и, пожалуй, это было самое невыносимое.

Угу. Я помню, как рассвирепел Вороненок, когда утром не нашел любезного братца, и какое безумие тогда началось. Конфликт мне удалось погасить, но не задуть угли их обоюдной ненависти. Вороненок помнит о брате, Мосс о месяце в горячке из-за ножевой раны.

Они так и не помирились.

– Вороненок все время в движении. То появится в Трущобах, то в разрушенной психушке Лазарета, то в склепах кладбища Стержня, то в Череде. Однажды он год прожил в шалаше на вершине Плавника, а в другой раз Юэн сказал, что краснокожий торчит на Заброшенных островах.

– Ты упоминал кладбище погибших кораблей.

Мосс почесал щетину на толстой щеке:

– Ну да. Юэн набрался джина и хвастал, что они с Вороненком ловили рыбу на киле «Крикета». Набили целый ящик сардин и обменяли на пачку хорошего табака. Но там ли сейчас дикарь – я не поручусь. Проще дать объявление в газету, чем найти его среди ржавых корыт. – Мосс опустошил бутылку, разлив в стаканы оставшееся вино, которое, к моему удивлению, кончилось довольно быстро. – Весь последний год Кроуфорд мотался к старым кораблям. Там целый остров из них на мели. Начни с него.

– Местные?

– Живут, конечно. Те, кого выселили из города. Кто скрывается от закона, кто не получил гражданства. Говорят, даже зараженные моторией есть, и в трюмах сидят контаги. Может, врут, а может, и нет. В основном люди там промышляют рыбной ловлей, потихоньку пилят свой «дом» на металл да помогают контрабандистам. Там обитает небольшая община, но ребята, хоть и отребье, адекватные.