Тень ингениума - Страница 62

– Человек, который их создал, не может делать это постоянно, когда я захочу. Для него это такой же риск, как для меня вызывать пламя. За любое использование силы ему придется дорого заплатить, и я не буду еще раз просить его о подобной услуге.

– А если я использую эти?

– После того как они окажутся во рту, у тебя будет чуть больше двух часов. Потом перья станут бесполезны, так же как если ты их выплюнешь. Повторно использовать не получится.

– Ты сказал, перестают замечать «в большинстве случаев». Что я должна знать?

– Нельзя смотреть в глаза людям, которых встречаешь. Нельзя близко подходить к проточной воде. Дождь также смывает эффект. Ты не обманешь кошек, и любой нанесенный тебе глубокий порез также сжигает перья.

– Сжигает?!

– Такова плата. Так что, если случается нечто подобное, постарайся успеть выплюнуть прежде, чем они обуглят тебе язык.

С этими словами я взял свой пучок, положил его в рот. Мюр, еще секунду поколебавшись, повторила мое действие и почти тут же скривилась. Угу. Признаю. Вкус так себе.

Дверь оказалась заперта снаружи, девчонка выбралась через маленькое окно. Исчезла из моего поля зрения, вернулась, хотела сказать, но лишь сплюнула слюну и потрясла головой. Ясно. Заперто, и выйти как нормальный человек у меня не получится.

Пришлось снимать подсумок, автомат и пальто, чтобы протиснуться и оказаться снаружи.

Прямо перед нами возвышалась водонапорная башня, под которой стоял новый трактор с большими, в мой рост, колесами и мотором, не закрытым стальным кожухом. Череда высоких деревянных столбов, на которых были растянуты провода от генераторной, тянулась вдоль засыпанной гравием дороги к поместью.

Я на ходу поправил ремень «Астры» и снял автомат с предохранителя.

Вопреки моему ожиданию, охраны оказалось мало. Мы встретили лишь одного человека, вооруженного пистолетом и шоковой дубинкой, делавшего обход. Он появился со стороны парка, совершенно неожиданно для нас, ослепив фонарем.

Мюр дернулась, но я вовремя успел схватить ее за локоть, не дав метнуться под прикрытие кустов. Она отвернулась, отводя взгляд, я чувствовал, как напряжена ее рука, когда охранник подходил к нам.

Мы поравнялись с ним, но он даже не сбавил шага, пройдя мимо, и девушка, кажется все еще не веря в произошедшее, восторженно посмотрела на меня, но я тут же потянул ее дальше, заставив не мешкать. Теперь на лице Мюр появилась улыбка, ей хотелось смеяться, как это бывает с ребенком, когда он играет в прятки и ему кажется, что его вот-вот обнаружат, но взрослый шагает дальше, в упор «не видя».

Ну да. Чудеса случаются, а в мире есть магия. Я знал это еще с детства.

Смех Мюр сдержала и смачно сплюнула себе под ноги. Я сделал то же самое – из-за гадкой дряни во рту плевались мы точно верблюды. Но зато она действовала – старина Вороненок не утратил своих навыков за прошедшие годы.

Строение, отмеченное на плане «решеткой», оказалось приземистым одноэтажным зданием, вплотную примыкавшим к конюшням, сейчас закрытым и, судя по отсутствию запаха – давно пустующим.

Вся западная часть фасада дома, до самой крыши, заросла вьющейся камелией, в трех окнах на первом этаже горел свет. Дверь была со стеклом, не заперта, и я сперва ножом срезал колокольчик, извещавший всех о ее открытии, а после уже вошел, держа автомат на изготовку.

В темно-зеленом коридоре, свернувшись на коврике, спал большой черный терьер. Он шевельнул ушами и открыл глаза, почувствовав дуновение сквозняка. Потянул большим черным влажным носом, но перья Вороненка действовали. Пес вновь положил голову на лапы, и мы осторожно зашагали по грязной ковровой дорожке.

Справа, закрытая стеклом, словно бюро клерков, была комнатушка, в которой горел свет. Охранник в гимнастерке с расстегнутым воротом покачивался на стуле, мешал ложкой чай в стакане и слушал тихое радио, то и дело шипящее и потрескивающее. Его товарищ дрых на кушетке, отвернувшись к стене и накрыв голову подушкой.

Очередная ночная смена. Пустая, скучная, бесконечная рутина, хочется спать, но работенка непыльная, потому что в девяносто девяти процентах случаев ничего не происходит, утруждаться не надо, а денежки капают. Для многих подобная работа – настоящая мечта. Для других… я знавал ребят, которые уже через пару месяцев лезли на стенку от тоски и однообразия, прося отправить их патрулировать хоть самые злачные трущобы Хервингемма, лишь бы не проводить и дня в отделе хранения улик или архиве.

Здесь было несколько комнат, я заглянул в них, не став включать свет. Довольствовался лишь зеленоватым светом коридорных ламп.

Ничего необычного. Столы, стулья, телефоны, шкафы. Вряд ли где-то в мусорной корзине прятался Кражовски.

Если честно, придя сюда, я на это не рассчитывал. С того момента, как его увели из Гнезда, прошло довольно много времени, и с каждым днем найти ученого все сложнее. Причин этому тысяча, и самая примитивная – помощника Хенстриджа могло давно уже не быть в живых. Но прежде, чем идти в дом к Брайсу, проверить все же стоило.

Ступеньки в подвал, деревянная рассохшаяся дверь, запертая на засов. Я сдвигал его осторожно, чтобы металлический лязг не услышала собака, спящая наверху. Черканул лучом фонаря по стенам подвала, нашел черный рубильник выключателя, поднял.

Продолговатые лампы под потолком, неприятно мигая, зажигались одна за другой. Пахло влажной сыростью и диким зверем. Мюр втянула воздух носом и, словно читая мои мысли, поменяла положение «Астры» так, чтобы начать стрелять, как только возникнет угроза.